Впервые опубликовано на сайте rubicon.kz 08 января 2016

Нора Бекмаханова: осознать истоки поражений.

Сегодня, как никогда, важны для нас уроки истории. Это была любимая фраза моего отца – известного историка Ермухана Бекмаханова. Одной из самых знаковых фигур истории отец считал Монтесуму II, последнего императора ацтеков – личность привлекательную и трагическую. Став жертвой вторжения европейцев в Мексику, он оказался жертвой истории.

Сегодняшняя ситуация в мире очень напоминает ситуацию того времени. Существует выражение: «Благими намерениями ад вымощен». Завоеватель Мексики Эрнан Кортес отправился на завоевание страны с вполне благими намерениями – как спаситель современной ему цивилизации. Но испанское вторжение имело результатом разрушение Мехико и уничтожение ацтекской цивилизации, и, в конце концов, привело к исчезновению девяти десятых индейского населения.

Может ли сегодня, в XXI веке эта ситуация повториться? Э. Кортес, пытаясь оправдать захват Мексики действовал, по его мнению, из высших гуманных соображений. Он провозгласил себя уполномоченным короля и святейшего папы, заявляя, что несет народам, представлявшимся ему менее развитыми, более гуманную идеологию, содержавшую больше уважения к человеку и его правам. Он предлагал индейцам более высокий уровень жизни, собирался защитить их от местных тиранов, быть беспристрастным судьей в их конфликтах, установить мир и справедливость, положить конец преступлениям против человечности, связанным с человеческими жертвоприношениями, каннибализмом и другими противоестественными обычаями. И все это он делал с глубокой верой в то, что человеческие ценности имеют универсальный характер, что люди, отвергающие эти ценности, должны быть непременно повержены в прах, что христианский порядок должен восторжествовать повсюду. С этой точки зрения конфискованное конкистадорами богатство представляло собой справедливое вознаграждение.

Иными словами, Кортеса можно назвать своеобразным предтечей современных завоевателей XXI века, которые сегодня называют себя инициаторами права или даже обязанности вмешиваться в дела различных стран, руководствуясь гуманными целями. Гитлер мечтал спасти от «красной чумы» коммунизма Советский Союз.

Можно ли было избежать крушения империи Монтесумы? В 1550 году напечатал список знамений, индейских предзнаменований, которые первоначально были изложены по-ацтекски, а затем напечатаны монахом Бернардино де Саагуном:

1. Сначала, в 1509 или в 1510 году, появилась на востоке огненная пирамида, «как заря», которая освещала все кругом так, как, если бы наступил день (а дело было ночью). Вершина пирамиды доходила «до самой середине, до самого сердца неба». Появившаяся ночью, пирамида растаяла на рассвете.
2. Затем храм Уицилопочтли загорелся сам по себе, и невозможно было погасить пламя.
3. Храм бога огня был поражен молнией, тогда грозы не было, а лишь моросил мелкий дождь.
4. В разгар дня громадная, разделенная на три части комета пересекла небо с запада на восток.
5. В хорошую, спокойную погоду вода в лагуне Мехико начала бурлить, угрожая затопить город.
6. Ночью некая женщина стонала во сне: «Дети мои дорогие, вот и настала пора уходить нам. Уда же я вас поведу?».
7. Рыбаки выловили странного вида серого журавля с зеркалом на голове; и в этом зеркале можно было увидеть звездную ночью Птицу показали Монтесуме. Ровно в полдень он увидел в зеркале небо, а потом и множество воинов, быстро приближающихся верхом на косулях.
8. Наконец, монстры и сиамские близнецы появлялись весьма часто. Их показывали императору, после чего они сразу же исчезали.

Что означали эти символы? Стонущая ночью женщина сразу же заставляет вспомнить богиню Сиуакоатль. Эта женщина-змея называлась также Воительницей. Индейцы описывали ее как дикую, непонятного вида самку, которая «ночью бродила, плача и причитая», она была так же предзнаменованием войны. Она рожала только близнецов. Рождение близнецов вообще рассматривалось, как очень плохое предзнаменование, и следовало непременно уничтожить одного из них, чтобы они не пожрали своих родителей.

Имя Кецалькоатль могло означать «драгоценный близнец», монстры, появляющиеся в восьмом предсказании, содержат, возможно, намек на Кецалькоатля, который придет в каком-то смысле пожирать своих. Знамения небесные и земные, огненные и водные, «вода – пожар», образованы сочетанием волны и пламени. Намек на войну, который опустошит Мехико, здесь более, чем важен. Мехико стоял на берегу моря. Ему предстояло сгореть.

Что означает самый яркий символ – журавль с зеркалом на голове, угодивший в рыбачьи сети? Существенно то, что птицу представляют Монтесуме именно в полдень, в тот самый час, когда в небе рождается черное зеркало – ночь. Совершенно естественно, что то, что увидит Монтесума в зеркале – это ночь, которая опустится на его империю. Тем более, что звезды там живо заменены на воинов – всадников, которые, конечно, могут быть не кем иным, как испанцами. Поскольку лошади обитателям древней Америки были неизвестны, то в вещем сне они представлены в виде косуль.

В то время как в земной серии фигурирует ночь, которая положит конец ацтекскому «солнцу», в небесной серии речь идет о новом дне, то есть о новой эре, которая начнется высадкой испанцев со стороны восходящего солнца.

В итоге темное зеркало полудня и свет ночи соответствуют друг другу и недвусмысленно выражают переход от старой эры к грядущей.

Когда солнце подходит к концу и когда, давшее ему свое имя, светило заходит, оно уже не то, что было на утренней заре; оно стало похожим на старого бога огня. Мифы о конце тольтекской эры подают это в достаточно явном виде, тогда как на знаменитом камне Солнца заходящее солнце и старый бог огня изображены как два облика одной и той же реальности. Этим можно объяснить, почему огонь истребляет именно храмы Уицилопочтли, ацтекского «солнца» и бога огня. Эти знамения становятся все более очевидными по мере того, как приближается роковой год, отмеченный прибытием испанцев.

Были и другие зловещие предсказания. Например, в 1511, в том самом, когда испанцы впервые вступили на землю Мексики, в небе видели вооруженных людей, которые убивали друг друга. Несколько позже в доме танца и пения запела дверь: «Горе тебе, моя нога! Танцуй сегодня, ибо скоро тебя бросят в воду». Каменный столб упал с неба совсем близко от храма Уицилопочтли. В Текочичтлане было поймано ужасное животное неизвестной породы. В другом месте появилась больная птица, напоминавшая голубя-вяхиря, с человеческим лицом, и в скорости, с которой она летала, содержался намек на то, как быстро приближались незнакомые враги. Двумя годами позже, появилась громадная масса птиц, закрывавшая все небо. Вместо обычных внутренностей у этих птиц была грязь и куски веток. Рассказывая об этом, ацтеки должно быть думали о трупе без внутренностей, который явился людям в конце тольтекской империи Кецалькоатля и поселял среди них скорбь и уныние. Труп, который символизировал позор тольтеков.

В 1511 году в Тескоко проник заяц и добрался до самого королевского дворца. Его хотели убить, но вмешался король Незауальпилли. Это, сказал он, знамение о прибытии чужих людей, которые должны войти через ворота, не встречая сопротивления со стороны жителей. Монтесума попросил короля растолковать знамение. Тот подтвердил Монтесуме то, что совершенно явно означали эти видения: иностранцы близко, и скоро они захватят страну.

Были и ацтекские жрецы и воины-ветераны, которые знали, что Большие Антильские острова были захвачены и заселены людьми, прибывшими из весьма отдаленных стран и ожидалось, что эти люди скоро высадятся на материк. С другой стороны, Монтесума был информирован, главным образом, через купцов о том, что происходило в стране майя.

Разного рода сведения, приходившие в Мехико, в искаженном и, возможно, дополненном врагами императора виде, вызывали в народе тревожные чувства, побуждавшие рассматривать явления природы и видения страха как знамения катастроф. Тем более, что ацтеки воспринимали грядущее крушение своей империи, как нечто нормальное, само собой разумеющееся. Разве солнца и империи прошлого – в частности, империя тольтеков – не погибли, и разве история не повторяется циклически? Однако между 1500 и 1510 годами эта катастрофа представлялась еще далекой.

М. Громиш предлагает свою точку зрения о судьбе Монтесумы и империи инков. Раненый в лоб Монтесума умер через несколько дней после ранения. Он желал этой смерти, поскольку жизнь для него уже не имела смысла. Он был помехой для своих подданных, и поэтому он хотел умереть. Испанцы хлопотали возле него – ведь от него зависело их спасение. Он отвергал всякое лечение. Когда он умер, его тело было передано соотечественникам. Индейцы сожгли своего правителя и устроили ему пышные похороны, но пепел императора остался без особого погребения. Монтесума умер вовремя – чтобы не видеть то, чего он боялся больше всего – гибели своего города и его цивилизации. Он хотел избежать героического самоубийства своего народа. Его трагедия заключается в том, что как раз это ему было поставлено в вину.

Он понял с самого начала, что его империя не сможет противостоять натиску пришельцев, поскольку они представлялись именно теми непобедимыми божествами, чье возвращение ожидалось с таким страхом. Монтесума был пленником мифов своего народа, он стал их жертвой.

Монтесума не был пассивной жертвой. Он изучал захватчика, испытывал его на прочность, лишал его продовольствия, устраивал на него западни. Он пытался уничтожить захватчика, оставляя за собой возможность в случае неудачи сохранить за собой империю. Отсюда эти сражения с участием других специально «подставленных» народов: майя Табаско, тласкальтеков, полультеков; далее, западня Мехико, где хозяин тяжелой имперской машины был вынужден еще раз отступить под натиском немногочисленной группы противника – маневренной, хорошо управляемой, настроенной на победу.

В плену он сохранил прежнюю линию поведения, направленную на сохранение империи – этого разнородного и неустойчивого сооружения, которому он всегда старался придать больше прочности и внутренней гармонии. Этот, по моему мнению, несостоявшийся «великий» правитель был автором поистине революционных реформ, которые, к сожалению, не успели реализоваться. Он был слишком занят расширением границ своего государства. В стране существовал раскол во власти.

Многие ему всего этого не простили. Отодвинутые на задний план монархи, свергнутые царьки, униженные дворяне, ритуальные противники, с которыми стали обращаться как с настоящими врагами, города, вынужденные выплачивать более крупную дань, связали централизаторские устремления императора с непомерной гордостью, которой он якобы был одержим. И когда произошло крушение империи, именно эта гордость была названа в качестве причины. Из Монтесумы сделали, как известно, «козла отпущения», виновника трагедии, а так же типичного самодержца, живущего в роскоши, трусливого, изнеженного, нерешительного.

Создание этого ложного образа имело, между прочим, тот результат, что индейцы оказывали сопротивление испанцам и новой религии, лишь в самых крайних случаях, будучи доведенными конкистадорами до полного отчаяния. И наконец, император стал заходящим солнцем гибнущей эры.

Вернемся в современность. Вот слова И. Г. Яковенко, доктора философских наук, ведущего научного сотрудника НИИ социологии РАН: «…Самое большое потрясение я получил, когда стало меняться мое прошлое. Ощущение было такое, что земля начала ходить под ногами, ранее устойчивый бетонный фундамент неожиданно оказался песочным.

Оказалось, что Великая Октябрьская социалистическая революция на самом деле является октябрьским переворотом. Что В. И. Ленин не великий политический деятель, а жестокий авантюрист, затеявший весьма сомнительный эксперимент и виновный во многих злодеяниях.

Я не был коммунистическим ортодоксом, но я был советским ребенком. Я верил своему красному галстуку и тому, что мне посчастливилось родиться в самой замечательной стране. Я знал, что впереди у меня будет светлое будущее.

По большому счету, в мире ничего не изменилось. сила всемирного тяготения по-прежнему осталась равной 9,81. Солнце по-прежнему движется с востока на запад, а бананы по-прежнему кажутся самыми изысканными из всех яств.

Но изменилось мнение о прошлом в моей голове, изменилась моя самооценка, изменились мои планы на будущее. Я перестал быть гражданином Великой Сверхдержавы. Я стал всего лишь жителем небогатой страны с большой территорией на евразийском континенте. В мое прошлое пошло разрушительное цунами, оно стало разрушать все мои ранее священные сваи (крепления) и цели. Мне теперь нет нужды строить коммунизм. Моя миссия не то, чтобы провалена, она отменена.

Если честно, я сейчас немного боюсь. Если в мои мозги влетит еще один такой идеологический смерч… Черт его знает, что от них тогда останется».

Д. Аксенов предложил весьма неожиданную, странную и головокружительную точку зрения. Его мнение заключалось в том, что военные победы России ничего не стоят и что, чем больше государство терпит поражений, чем они сокрушительнее, тем оно лучше развивается. Вот его аргументы:

«…Возьмите Крымскую войну. Мы проиграли Крымскую кампанию, и в России произошла отмена крепостного права. Результатом поражения были сильнейшие реформы царя Александра II.

Далее… Россия проигрывает войну с Японией, проигрывает полностью, договор позорный. Этот проигрыш кончается революцией 1905 года… и возникновением первого российского парламента. Это поражение было явной победой для русской истории.

То же самое было с Кавказом. Завоевание Кавказа было вредной победой в XIX веке. Он был той частью, которая разрушала Россию изнутри. Страна получила Чечню и дорого за это заплатила. И все это – плата за империю.

Афганская война тоже была из серии бестолковых. Война велась на чужой территории во имя совершенно бессмысленных задач. Афганский народ только-только дозревает до стадии раннего государства, это эпоха доисторическая. Там еще племенные союзы и племенное мышление. Строить там коммунизм было наивно и смешно.

Вообще, и советская и российская военные доктрины, стратегия и тактика восходят еще к монголо-татарам. Смысл их в том, чтобы создавать в точке боя большой численный перевал и заваливать противника. Но побивать любого врага численным превосходством возможно тогда, когда у тебя огромный народ. Для России на этапе ее подъема, когда она расширялась, и когда женщины рожали по восемь детей, такого рода стратегия тоже была возможна. Кстати, такая стратегия разрушила империю Монтесумы.

Но сейчас в России мы столкнулись с качественно другой ситуацией. У нас отрицательное сальдо рождаемости, то есть должно быть принципиально другое отношение к человеку – его надо беречь. Но психология, сложившаяся за восемь веков – «завалить мясом» – остался…

…Поражение вообще всегда приводит к национальной рефлексии. Но особенность российской политической культуры состоит в том, что у нас всякие поражения как бы табуируются. О них есть в учебниках. Но о них никто не пишет, не говорит, о них просто не вспоминают. Поражения были, но их как бы и не было.

В русской истории реально помнят только об одном фундаментальном историческом поражении, его называют монголо-татарским игом. Тоже своеобразно. Когда о нем говорят, то говорят о зверствах завоевателей, о героизме русских бояр и князей, о каком-то частном предательстве кого-то из князей. Но никогда не говорят о том, что на самом деле завоевание монголами было свидетельством глубочайшего кризиса Киевской Руси. Был распад раннего феодального государства, очень рыхлой племенной княжеской федерации.

Россия была империей, начиная с Ивана Грозного и кончая 1991 годом. А империя всегда существует в позитивной перспективе – она фиксирует победы. Есть целая мифология: русский народ непобедим, на нас всегда нападают, а мы всегда защищаемся… Так вот и вышло, что маленькое Московское княжество, ведя исключительно оборонительные войны, завоевало полконтинента. В русской культуре лежит некий механизм, который закрывает путь к осознанию поражения.

Этот механизм встроен в элиту любого общества. Эта элита, по идее, должна анализировать плюсы и минусы, успехи и неудачи. В русской элите, в основном люди, которые прошли традиционную школу, формировались в определенной культуре. Если их с детства учили, что русские непобедимы, то мы получаем элиту с грузом стереотипов, который запрещает адекватно воспринимать происходящее. Похоже, что эта «болезнь» не только русской элиты, но и всех постсоветских республик, ставших самостоятельными государствами».

И. Г. Яковенко, доктор философских наук, ведущий научный сотрудник РАН.

…Никто сегодня не проговаривает вслух одну фундаментальную истину: Россия, как это ни больно, проиграла ХХ век. Не холодную войну, она проиграла весь ХХ век!

В плену мифов.

– Россия в прошлом веке пыталась стать лидером всего человечества. Советская власть сделала эту попытку, которая стоила чудовищных ресурсов. Все наши силы и материальные ресурсы были вложены в то, чтобы «завоевать» и «осчастливить» весь мир. Предполагалось, что в 20-30 годы, Москва будет столицей Земшарной республики – был даже такой официальный термин тогда.

И распад империи – это не эпизод последних 20-25 лет, это итог века. Почему об этом никто не говорит вслух? Не только ведь потому, что итог удручающий. А еще и потому, что это поражение Россия обрела, не утратив своей государственности! Победа это или поражение? Очень интересный момент – империя рассыпалась, внешние пояса отвалились, потом раскололся СССР. Но Россия осталась. И это создало некоторые иллюзии. Мы сами освободились от коммунизма, сбросили ярмо, и теперь началось возрождение России. Надо ведь понять, что это был объективный процесс. Надо было признать, что само историческое движение было тупиковым, но этого люди не хотят. Или не могут.

Как и империя Монтесумы Советский Союз распался в одночасье. И этот распад не осознан большинством общества как закономерный. Люди до сих пор воспринимают его как некую случайность – вот собрались трое в беловежской Пуще и распустили великую державу. Как будто трое людей могут обрушить империю, если империя к этому сама не готова. Империя Монтесума жила ожиданием катастрофы, поэтому несколько сот солдат во главе с авантюристом Кортесом и столкнули громадную многомиллионную империю в пропасть. Она уже стояла на краю пропасти.

То же пережили и Испания. Испания была империей, занимавшей половину Европы. Испания положила на войны с Реформацией полтора века. Все, что Испания награбила в колониях в Латинской Америке, все это золото, все ресурсы нации ушли в эти войны.

Это очень близко к тому, что было в СССР в течение ХХ века. Испанцы пытались повернуть мировую историю. Они полагали, что католицизм – правильная христианская доктрина, а протестантизм – ересь и грех. Кончилось все тем, что Испания проиграла. И в течение всех XVII, XVIII, XIX веков и половины ХХ века была отсталой провинциальной страной. Только в 60-е годы ХХ века Испания вновь включается в европейский мир.

Дело в том, что если сознание людей не готово принять закономерные исторические итоги, то их объявляют случайностями, происками врагов, злыми кознями. Люди, которые знают мировую экономику, которые умеют мыслить исторически, прекрасно понимают, что сама экономическая и политическая модель СССР была неэффективна.

Если исторические уроки не осознаются страной, допустившей роковую ошибку в политической стратегии, то все, кто это не осознает, из истории уходят. Уходят странами, нациями, государствами, империями. ИХ внуки начинают говорить на других языках. А те, кто умеет делать выводы – те выживают. Опыт болезненного переживания исторической неудачи неизбежен. Им нужно переболеть. Мне кажется, что только в 1995-1996 годах основная масса людей поняла, что СССР распался на самом деле. И только сегодня происходит осознание необратимости распада.

Наконец, мы с вами живем в культуре, которая очень нерациональна. Мы живем в мире мифов. Нам надо стать боле рациональными и уметь мириться с неудачами. Почему в общественном сознании сейчас выигрывает президент Путин и определенная тенденция, идущая с ним? Она, как бы, подводит черту под эпохой перехода. Вот кончилась эпоха Горбачева, Ельцина, сейчас будет твердый порядок. Кто его сделает? Начальство. Не я буду думать, осознавать, а я делегирую начальству решения исторических задач России. Наступает время, когда пора уходить от старых моделей мышления и создавать новые. Нужно учиться называть вещи своими именами. Нужны новые учебники истории. Трезвые. Новые.

Все общества в мире делятся по мере рефлексии. По тому, насколько рационально они могут оценивать мир. Если обществу не дано рационально оценивать мир, оно погибает. Погибает, как какие-то малые северные народы, охотники, собиратели, обитатели лесов Амазонки. Как они могут понять, почему их мир кончается? Они – люди каменного века. Их время просто ушло, наступил другой мир, они не успели. И познавательных, психологических возможностей для понимания этого мира у них нет. В этом состоит и урок крушения империи Монтесумы.

Сегодня у современных исследователей есть средство выхода из этой сложной ситуации. Образность мифологии и религии служит положительным, жизнеутверждающим целям. Например, К. Юнг рассуждал примерно так: цели и побуждения есть у всех органов человеческого тела; одни из них поддаются сознательному управлению, а другие – нет. Наше обращенное вовне сознание, занятое повседневными хлопотами, порой теряет связь с внутренними силами, но как утверждает Юнг, мифы – при правильном толковании – помогают эту связь возродить. Они образным языком рассказывают человеку о душевных силах, которые следует признать и сделать неотъемлемой частью своей жизни. Речь идет о силах, извечно присущих всем людям без исключения и олицетворяющих мудрость нашего вида, выкованную в бурях тысячелетий. Таким образом, мифы никогда не будут вытеснены открытиями науки, поскольку наука связана с окружающим миром, а не с глубинами души, куда люди погружаются во сне. Диалог с душевными силами, открывающимися в сновидениях и мифах, позволяет узнать и открыть для себя богатства нашего более сокровенного – и более мудрого – внутреннего Я. Подобным же образом, если общество лелеет свои мифы и поддерживает в них жизнь, оно черпает силы в самых здоровых и богатых слоях человеческого духа.

Я часто пользуюсь этой подсказкой знаменитого ученого К. Юнга в затруднительных ситуациях, и, как правило, это помогает. Не так давно мне приснился сон. Он связан и со столетием Ермухана Бекмаханова, и с будущим десятилетием Казахстана.

Я шла по улице Аблай хана, своего прадеда, и подходила к зданию вокзала Алма-Ата II. Вокзал означает изменение ваших интересов, вашей судьбы. Впереди меня шел человек в сером костюме. В нем было что-то знакомое. Приглядевшись, я узнала отца. Он быстро шел к вокзалу, я поспешила за ним. Внутри старый вокзал резко изменился. Он стал круглым и многоэтажным. В центре находилась большая лестница, которая выводила на платформы перрона. От центра вокзала расходились веером железнодорожные пути. Когда я вбежала на вокзал, то увидела, что отец поднимается по лестнице с кем-то вдвоем. Второй человек был первым лицом государства. Они о чем-то оживленно беседовали.

На вокзале я встретила подругу-журналистку. Мы поднялись на платформу, но собеседники уже зашли в поезд. На платформе стояли люди, одетые в синюю форму. Их было две шеренги. На путях стояло два поезда. Один поезд назывался «Жизнь», другой – «Неизвестность». Они вошли во второй поезд. Я сказала подруге: «Второму поезду грозит опасность. Надо предупредить отца и его спутника».

Мы вбежали в поезд и стали открывать двери купе. Остальные купе были пустые. Наконец мы добежали до нужного места. Мы распахнули дверь. За столом сидели двое собеседников, перед ними лежала карта Казахстана. Я сказала: «Вам надо срочно поменять поезд, его ждет опасность». Но глава государства ответил: «Я давно хотел поговорить с твоим отцом о судьбе Казахстана, поэтому я останусь». Мы вышли в коридор и увидели, как за окном поднимается огромная темно-синяя волна цунами.

«Все. Доигрались»,– подумала я. Синие шеренги всплыли наверх и вдруг мы все втроем оказались на крыше вокзала – целые и невредимые. Но отца с нами уже не было. Вокруг была глубокая темная вода. В поисках выхода я закричала: «Папа, помоги нам. Что нам делать?». Отцовский голос ответил: «Идите к Аблай-хану». «Очень странно,– подумала я.– Он умер в XVII веке». И потом вспомнила, что перед вокзалом стоит большой памятник моему прадеду.

Темная глубокая вода исчезла, засияло солнце, но началось землетрясение. Вся земля покрылась глубокими трещинами. Но в стороне памятника земля была целой. Я предложила переждать событие у меня дома, я жила совсем недалеко от памятника. Когда мы подошли к улице Аблай-хана, то она тоже изменилась. Вдоль всей улицы шел длинный и глубокий ров метров 30 в глубину. Он весь был заполнен военной техникой и вооруженными солдатами.

Мы подошли к моему дому, поднялись наверх. Выпили чаю. Затем глава государства позвонил по телефону, и приехали десятки его помощников. Я выглянула в окно. Улица Аблай-хана приняла прежний вид. Поверхность земли снова стала гладкой. По улице Райымбека с поворотом на улицу Аблай-хана на большой скорости прошли большие зеленые танки с красными звездами.

Сегодня известен факт, который позволяет взглянуть по-новому на пророчества, сны, предзнаменования, которые имели место перед крушением империи ацтеков. Многолетние наблюдения демографов и статистов позволили установить достаточно ясную закономерность – накануне каких-либо глобальных войн и социальных катастроф среди рождающихся детей начинает расти относительный процент мальчиков и процесс этот продолжается вплоть до того момента, пока пережившая кризис страна не начнет оправляться от потрясений и «зализывать свои раны». Все правильно, люди еще не верят в возможность беды, еще надеются ее избежать, но в воздухе уже зреет предконфликтное напряжение и природа-мать уже торопится подготовиться к взрывам человеческого безумия, спешит создать новых бойцов на место тех, кто вскоре непременно ляжет на поле брани. Бескровных войн не бывает, и гибнут в первую очередь именно мужчины. Так было в самом начале века перед Первой Мировой войной, так было перед Второй Мировой. В конце ХХ века было новое свидетельство бесстрастных статистов-демографов о том, что в последние годы процент рождающихся мальчиков снова вырос. Сигналы из сновидения надо воспринимать серьезно. Это – информация нашего подсознания.

Современные исследования показывают, что сновидения – это не малозначительный побочный продукт сна, природа сновидения носит адаптивный характер. Иными словами, оно имеет основополагающее значение для сохранения человеческого благополучия, поведения человека и общественных групп. Тысячи лет назад те люди, которые не видели снов, получали недостаточное количество адаптивных сигналов. В результате их гены исчезли из человеческого генома.

А. П. Назиретян предлагает свой, неординарный взгляд на эволюцию человека. По мнению многих ученых, у животных все просто: чем они мощнее, тем прочнее инстинкты, препятствующие убийству себе подобных. Беда человека в том, что он не обладает натурой хищника. Вот если бы мы произошли от львов, то войн в нашей истории было бы гораздо меньше. У нас был бы мощный защитный инстинкт. Вспомним еще раз о конце империи ацтеков.

Кровопролитные бои длятся неделями. Индейцы несут огромные потери… Это апокалипсис, конец Толлана – то, чего Монтесума опасался больше всего. Вторжение войны, голода, болезней, смерти во всех ее проявлениях. И полное разрушение некогда великолепной столицы, ныне пребывающей в пожарах и руинах.

Бои продолжаются еще три месяца. Три месяца яростного сопротивления, немыслимого героизма – против врага, чьи силы, в конце концов, стали преобладающими и в количественном отношении. Наконец, глава индейцев попадает в плен во время общего отступления, когда оставшиеся в живых покидают город. Горе этих несчастных людей было бесконечным. Длинные вереницы мужчин, женщин и детей направлялись в свободную сторону; стремясь поскорей выйти из опасного места, они толкались, падали в воду и тонули посреди множества трупов, соленая вода, которую им приходилось пить, голод и болезни унесли в городе пятьдесят тысяч жизней. Я (Кортес) приказал командирам наших индейцев следить за тем, чтобы их люди не убивали больше никого; напрасно – в этот день они убили еще и принесли в жертву более пятнадцати тысяч. Да, это был конец Толлана.

Город был побежден и разрушен – город, но не цивилизация. Вернулся мир. Но выигрыш в человеческих жизнях, который народ получил благодаря прекращению войн, оказался ничтожным из-за жестоких репрессий завоевателей.

В течение всего столетия и в дальнейшем эпидемиям принадлежало здесь последнее слово. 1520-1521, 1531, 1538, 1545-1548, 1550 – это лишь начало списка горестных лет. Оспа, корь, свинка, тиф, опять оспа… За сто лет население Мексики сократилось в 10 раз. Не имеющая аналогов в истории катастрофа. Демографический обвал, при котором произошло стирание индейских цивилизаций – так же, как в наши дни при демографическом взрыве в странах третьего мира под влиянием западной культуры происходит дезинтеграция их цивилизаций.

Можно ли избежать катастрофического исхода в XXI веке, учитывая горький опыт прошлых поражений на планете?

Небесный полигон: Россия.

С. А. Караганов, доктор исторических наук, член Совета по внешней политике МИД РФ, член Научно-консультативного совета при Совете Безопасности РФ, советник руководителя Администрации Президента РФ по внешней политике. Этот прогноз С. А. Караганов сделал десять лет назад – каким будет мировое пространство в XXI веке? Меня заинтересовало его исследование о государствах-призраках, потому что это вплотную может коснуться Казахстана. Он говорил о том, что есть два возможных сценария. По первому, мир будет и дальше сползать к хаосу, распространению оружия массового уничтожения, к деградации огромных регионов. А по второму, ответственность за его судьбу возьмут на себя сильные мира сего, к которым будет принадлежать и Россия. Установится новый мировой директорат, восстановятся относительный порядок и предсказуемость.

Кардинально изменится и система ООН. Новый миропорядок окажется не слишком приятным для многих стран, и поэтому рассчитывать на его оперативное внедрение не приходится. Даже у ведущих мировых держав пока что не видно психологической, моральной, интеллектуальной и политической готовности к установлению новой системы. В течение 10 лет первый шаг сделал Президент РФ В. В. Путин, предложив совместное участие в борьбе с терроризмом.

В будущем времени мир ожидает целый ряд кризисов. Во-первых, в мире образовалось огромное количество государств и территорий, которые не могут обеспечить сами себя и свое население нормальными условиями для человеческой жизни. Их называют «падающими» (уже неуправляемыми, «несостоявшимися» государствами). Они являются источниками всяческих бед – от экологических загрязнений до обострения демографических проблем.

Но главная угроза в том, что «несостоятельные» страны сейчас – основной источник нестабильности, распространения терроризма и оружия массового уничтожения. Это результат процесса глобализации, он дает возможность быстрее и эффективнее развиваться сильным государствам, а так же развивающимся странам, накопившим человеческий капитал, таким, как Индия и Китай. Однако, от того, что там почти не стало голодных, количество стран, где наблюдается массовый голод, практически не убавилось.

Раньше такое неравенство порождало терроризм, революционные движения внутри стран развитого мира. Теперь оно стало одним из главных факторов нестабильности всей планеты.

Мир в свое время допустил ошибку, признав огромное количество территорий суверенными государствами. Этот просчет стал результатом становления в 50-60 годах прошлого века биполярного мира. Тогда СССР и США, борясь друг с другом и конкурируя с другими державами, содействовали деколонизации мира, распространяли принцип суверенитета на мировую периферию. При этом выхолащивался сам смысл понятия «суверенитет». В итоге, к 50 независимым странам, существовавшим к концу Второй мировой войны, прибавилось еще 100 суверенных государств. Но большинство из них не могут считать себя таковыми, потому что они не в состоянии обеспечить собственное развитие.

В ООН сейчас больше 200 стран. И не видно конца этому процессу, пресловутая политическая конкретность «громко кричит» о праве наций на «самоопределение вплоть до отделения и создания национального государства» и «незыблемости государственного суверенитета». Это был верх преступной глупости, эти лозунги не позволяют реалистично оценить истинное положение «третьего мира». Сейчас существует 25-30 территорий и тысяча непризнанных народов, которые могут и дальше дробить мир до бесконечности. Демократия не приживается в бедных закостенелых обществах, и ее миссионерское навязывание по большей части разрушительно. Можно вспомнить трагедию народа тутси в Африке и многотысячные жертвы, когда был развязан настоящий геноцид по уничтожению этой народности.

Почти вся Африка находится в состоянии деградации, отрицательного экономического развития. В большинстве стран Черного континента после деколонизации средняя продолжительность жизни стала сокращаться на десятки лет – с 50 лет до 30. Даже Зимбабве, страна, которая раньше была житницей Южной Африки, сейчас является примером сознательно самоуничтожающейся цивилизации ради сохранения власти правящего клана.

Мир сейчас движется не к однополярности, а к бесполярности. Глобальный мировой порядок будет меняться. Теперь, когда угроза дестабилизации подкатила реально, необходимость реализации теории «несостоятельных» государств стала очевидной. Насколько суверенными являются государства, которые не могут обеспечить нормальную жизнь и развитие на собственной территории?

Ермухан Бекмаханов был не только блестящим историком, но и прекрасно разбирался в современной истории, и одной из самых излюбленных его тем была тема – современной государственности. Он любил заглядывать в будущее. Сегодня многое, о чем рассказывал отец, волнует современных ученых, и своими исследованиями они подтверждают то, о чем говорил мой отец пятьдесят лет назад. Казахстан – страна богатейших природных ресурсов. Но к концу ХХ века в полосу интенсивного индустриального роста вступили такие гиганты, как Китай и Индия, войдут в этот процесс и страны Латинской Америки. Это будет в 3 раза больше, чем в середине ХХ века. В социальном «организме» процессы идут так же, как и в человеческом. В таких обществах, как Россия, Казахстан, постсоветские республики, очень много неравномерно растущих подсистем, наши «органы» растут и развиваются с разной скоростью.

К моменту большого прыжка в будущее разные страны и регионы подходят с очень разными стартовыми ресурсами. В каждом углу мира есть что-то свое. Если в Казахстане много природных ресурсов, то в других регионах много человеческих ресурсов. В других странах существует хорошая организационная и финансовая инфраструктура, зато туго с людьми и ископаемыми.

В XXI веке эта проблема станет ключевой в области обращения этих ресурсов. Но нового коммунизма уже не будет. В действительности, большинство экономик начнет подсаживаться на свои специфические голодные пайки. Обмен будет пробуксовывать.

Сегодня Германия объявляет набор по определенным типам профессий, дает грин-карты, заработную плату, но не может обеспечить даже объявленную норму. Они не могут набрать нужное количество специалистов. Первыми поняли это в США. Они по всему миру скупали талантливых ученых, «утечка» мозгов прошла по многим странам. И это трагедия не только Германии. Инфраструктура, которая должна перетаскивать ресурсы к местам их использования, оказалась самым слабым звеном. Причем, заторы наблюдаются по всем основным видам ресурсов: финансовым, человеческим, сырьевым. Это и есть одна из основных причин кризиса в XXI веке.

В конце прошлого столетия, как мы знаем, мы столкнулись с первым толчком, на нас обрушилась финансовая тряска. Финансы – самый мобильный вид ресурсов, но масштабы выросли, распределение ресурсов принципиально неравномерно, а их перемещение принципиально затруднено. Система финансовых институтов, которая по замыслу должна была обеспечивать быстрое перетекание и эффективное использование финансов, не сработала.

А ведь в середине прошлого века казалось, что финансовая глобализация – самый быстрый способ обеспечить глобальное перемещение всего, что нужно. Но прошло 50 лет и этот «мыльный пузырь» лопнул, созданная система натыкается на огромное число барьеров и своей задачи не решает. Она уже теряет свою связь с реальными процессами и начинает жить какой-то своей жизнью.

При богатстве природных ресурсов не стоит делать ставку только на них. Новому времени будут соответствовать новые технологии. А здесь население такой страны, как Казахстан, ждут свои «подводные камни». Новая технология это не только техническое решение. Для того, чтобы появилась новая технология, нужно, чтобы люди умели на ней работать. Сегодня на Каспийском флоте только один выпускник из Одесской мореходной академии превосходно разбирается в судовой механике и автоматике. А остальные офицеры не умеют, потому что таких учебных заведений не кончали.

Сегодня, по мнению современных ученых, новая идея должна войти в идеологию элиты, наиболее авторитетных и влиятельных людей и слоев общества. Потом должны быть определенные программы и учебники. По этим программам людей нужно научить, должна сложиться привычка к сложным программам, а для этого стоит подтянуть школьное и профессиональное образование. Складывается сложная, долговременная цепь. Между появлением нового технического решения и появлением новой социальной технологии всегда лежит существенный промежуток времени. Чем сложнее технология, тем длиннее время ее усвоения. А сегодня в Казахстане больше всего юристов, экономистов и дизайнеров.

Все помнят историю о том, что Моисей 40 лет водил евреев по пустыне? Это как раз история про новые технологии. Между появлением идеи и массовым ее использованием проходит примерно 40 лет. Хотим мы этого или не хотим.

Сегодня, для Казахстана – инновация – это не проблема технического решения. Если отсутствует социальная инфраструктура, уровень культуры, уровень и тип образования, готовность менталитета к изменению, востребованность на производстве – то у вас будет техническое решение, но никакой инновации мы не получим. Все так и пролежит свое время на полке.

Существует ли сегодня в Казахстане некий ключевой элемент, который может принять решение и дать толчок в сфере государства, капитала, среди общественных деятелей?

На мой взгляд, эта проблема вызвана тем, что у нас слабый центр исполнения решений и многие его положительные решения так и остаются благими пожеланиями на бумаге. Возможно, что Казахстан еще не дорос до такого сильного центра. Пока что все просто принимают какие-то локальные текущие решения, пытаются адаптироваться, выстроить свою стратегию.

Как это ни парадоксально, но из кризиса можно извлечь немалую выгоду. Вспомним США – это была третьесортная страна эмигрантов. Но кризис Второй мировой войны американцы использовали с максимальной выгодой. Лендлиз, аккумирование золотого мирового запаса в своих банках и многое другое вывели эту страну на первое место в послевоенном мире. Они заранее к этому подготовились и «нагрели руки» по максимуму. Кризис для подготовленных людей – это новые возможности для кого-то. Сегодня ключевой проблемой является система принятия решений в этих условиях. Выживает и выигрывает всегда тот, кто умеет принимать решения в условиях подобной неопределенности.

У сложного термина, придуманного Л. Гумилевым, «пассионарность», существует еще один необычный аспект, о котором почти никто не говорил. Это уровень мышления. А мышление – это умение и способность чувствовать логику происходящих процессов, несмотря на их кажущуюся разнонаправленность, хаотичность. И эта способность мышления на каждом этапе развития человечества всегда у какого-то количества людей есть. А Гумилев дал достаточно «туманное» определение этой способности. Я бы назвала людей с этой способностью пассионариями. Если посмотреть на историю человечества, то в каждой эпохе мы найдем несколько десятков, а то и сотню человек, которые чувствуют эту проблематику и пытаются ее описывать. Кто знает, может быть, со временем в этой категории людей появятся и имена казахстанских ученых.

А сегодня мы видим, что уроки истории усваиваются в международной сфере еще очень плохо. Армянский геноцид, когда погибло 1 500 000 человек, стирание с лица земли более трех тысяч курдских селений Турцией не способствуют историческому оптимизму и очень плохо верится в то, что по отношению к беженцам из Африки турецкие политики продемонстрируют сверхгуманное отношение. Вполне возможно, что Турция, как и Соединенные Штаты Америки, использует этот шанс в своих интересах.

Я повторюсь, что «кризис часто дает новые возможности». Исторический прецедент уже продемонстрировала Америка во Вторую мировую войну. Турция вполне усвоила урок своего партнера по НАТО, но, боюсь, что в этом случае африканским беженцам придется стать «разменной монетой» политических амбиций турецких политиков.

У каждого народа есть целый ряд нажитых в результате истории навыков, которые могут быть очень полезны в предстоящей ситуации. Мы входим в полосу кризиса. Россия, Казахстан, любая другая страна постсоветского пространства прошли через ряд глобальных катаклизмов, которые отпечатались в общественном сознании, всегда есть шанс, что эта «историческая мудрость» есть и в нужные моменты сама собой актуализируется. У нас есть повод для оптимизма.

А. В. Смирнов – специалист по подводной технике, кандидат наук, преподаватель МГТУ им. Баумана – оставил свое очень неординарное и необычное представление о судьбе России. Он назвал Россию ХХ века – примером хронической пассионарности.

…«Возможно, что эксперимент с прообразом технократической веры в социализм проигрывался на России в течение 70 лет. Эта западная утопия была воспитана в России и там же погребена вместе с двумя русскими поколениями.

Россия стала в XIX веке взрывчатым зарядом всемирной силы, порушившим старый порядок, грозивший застоем всей цивилизации. Трудно понять, как совершенно чуждый России строй смог победить ее без воли на то Всевышнего, без участия его разрушительной энергии. Иначе как объяснить, что малое число иноверцев, смогло одурачить русскую голытьбу и свалить православного титана – русского царя.

До 17-ого года Россия шла на уверенный подъем к духовному и обеспеченному обществу. Поднимись Россия еще повыше, распустись в своем процветании – и был бы в мире покой и порядок. Но такая спокойная, потребляющая, а не отдающая Россия, живущая только для себя, похоже не входила в планы Провидения.

А. Гумилев, живя внутри жесткой системы социализма, конечно, не мог рассматривать эти процессы. Этот великий ученый видел свою страну, как самый трагический пример пассионарности, но вынужден был молчать.

Модели различных форм жизни ХХ века, кроме спокойной и сытой, показывались через Россию на весь мир, чаще в неприглядном виде. Эти формы проверяли выживаемость во всех вариантах сложных условий. Русский человек должен был не обозлиться, остаться человеком и найти приемлемый вариант жизни.

Россия на своем народе испытала чужую идею, внедренную в умы талантливых людей еврейской нации на Западе. Она началась от пестования коммунистического мутанта, зачатого не у нас, и подброшенного вместе с гением в пломбированном вагоне. Они продолжились ликвидацией самых активных слоев в 17-м, 37-м, 41-м, 53-м году, включая и самих пассионариев 17-го года.

Идея коммунизма – повод для пассионарной перестройки мира, была воплощена в стране с патриархальным народом, близко подходящим под понятие «духовность». По косвенному принуждению революцией руководили иноверцы, искренне уверенные, что делают это ради развития своей нации. Русский же пролетариат, которого царское правительство упустило в руки большевиков, также искренне участвовал в революции с истовой верой в счастье всего мира и ради этого уничтожил культурную часть своего этноса. Его место занял другой народ.

Зато Россия стала в ХХ веке взрывчатым зарядом всемирной силы, порушившим старый порядок, грозивший застоем всей цивилизации.

Социализм на фундаменте православной России оказался казарменным мутантом. Он привел Россию, отлученную от христианской веры, к духовной эпилепсии и сам сгинул. Насильственные прививки социализма в других странах держались на российском искусственном дыхании, а только его отключили – социализм Восточной Европы в момент вымер. Напрасно прививали, но тогда не знали, что мутанты не дают потомства.

В то время европейцам казалось, что пресс социализма выдавливает из каждого русского собственное мнение. Так было только внешне. Это давление формировало, с одной стороны, вынужденную гибкость, а с другой – твердое собственное мнение и супротивное желание познать все закрытое. Развитие шло, но когда резко сняли крышку пресса, общество вскипело, его разбросало, и все, кто имел возможность, бросились искать сытую жизнь. А кто нашел нечто сытное, пусть не свое, тот уже не сможет поднять голову от кормушки». Авто добавляет: «Лично я благодарю судьбу, что у меня не было условий к изменению жизни… Я живу так, как живет моя страна, где каждому русскому отмерена двойная порция из потрясений, спадов и подъемов, проложенных худенькими полосами ровной жизни. Россия – действующий полигон Неба, где наши души насыщаются неоднозначными событиями, будто собранными со всего мира». Я думаю, что под этими словами подпишется каждый человек послевоенного поколения. Мы испытали много исторических потрясений, и если определить кризис, как болезнь социального организма, то мы получили дорогой ценой прививку от будущих потрясений любого характера, которые явятся примером для анализа нынешним и идущими вслед поколениями.