Автор: Нора Бекмаханова.
Продолжение статьи. Впервые опубликовано на сайте rubicon.kz 25 августа 2017
Незримая война в действии.
При просмотре фильма «Институт Роузвуд» обращает на себя внимание, какое внимание было отдано импульсу разрушения. Разрушительность отличается уже тем, что ее целью является уничтожение, устранение объекта. Но корни у нее те же: бессилие и изоляция индивида. Я могу избавиться от чувства собственного бессилия по сравнению с окружающим миром, разрушая этот мир. Конечно, если мне удастся его устранить, то я окажусь совершенно одинок, но это будет блистательное одиночество; это такая изоляция, в которой мне не будут угрожать никакие внешние силы. Разрушить мир – это последняя, отчаянная попытка не дать этому миру разрушить меня. Подсыпая яд в стаканы гостей «Института Роузвуд» Изабель Портер предпринимает именно такую попытку.
Каждого, кто наблюдает личные отношения в современной социальной обстановке, поражает колоссальный уровень разрушительных тенденций, которые обнаруживаются повсюду. По большей части они не осознаются как таковые, а рационализируются в известных формах. Пожалуй, нет ничего на свете, что не использовалось бы как рационализация разрушительности. Любовь, долг, совесть, патриотизм – их использовали и используют для маскировки разрушения себя самого и других людей.
В фильме предметом исследования стала та разрушительность, которая является постоянно присутствующей внутренней тенденцией и ждет лишь повода для своего проявления. Если такая разрушительность проявляется без какой-либо объективной «причины», то мы считаем человека психически или эмоционально «больным». В этом и была задача института – превращение нормальных и здоровых людей в психологически, физически и нравственно в «выродков» рода человеческого.
В огромном большинстве случаев разрушительные тенденции рационализируются таким образом, что по меньшей мере несколько человек или целая социальная группа – разделяют эту рационализацию и она им кажется «реалистичной». Не объекты иррациональной разрушительности – и причины, по которым выбраны именно эти объекты – сами по себе второстепенны; разрушительные импульсы – это проявление внутренней страсти, которая всегда находит себе какой-нибудь объект. Если по каким-либо причинам этим объектом не могут стать другие люди, то разрушительные тенденции индивида легко направляются на него самого. Когда они достигают некоторого уровня, это приводит к физическому заболеванию или попытке самоубийства.
Можно предположить, что так называемое «лечение» в Институте носило, мягко говоря, весьма своеобразные формы. Прежде всего, оно было направлено на использование импульса ярости и разрушения, которое они старательно выращивали в душах своих подопечных. Но большинство женщин оказались просто слабыми жертвами этого «лечения». Силы духа на разрушение внутреннего мира «Института Роузвуд» оказались только у Изабель Портер. В определенной ситуации угроза может связываться с определенными людьми, и тогда разрушительность направляется на этих людей. Под звериными масками гостей на балу оказалось много знакомых лиц. В изолированной и бессильной девушке проснулось чувство собственной личности и оно принесло ей свободу.
Социологи все чаще говорят об абсолютной случайности и «необязательности» человеческой жизни. Теперь среди них в моду входят рассуждения об ущербности человека как биологического существа, о пагубности его антропологической природы, о всевластии мистического в природной и социальной реальности. Создается впечатление, что главный враг этого так называемого «лечебного» учреждения – большой поклонник английского философа А. Кестлера и его книги «Призрак в машине». Автор этой книги приходит к выводу, что отныне и присно жизнь нашего биологического вида висит на волоске. «К поясу человечества мертвым узлом привязана бомба замедленного действия». Жаль, что это произведение появилось лет через 100 после событий, разыгравшихся в «Институте Роузвуд». Очень уж эти ученые похожи своими взглядами на жизнь, настоящие «родственные» души.
Философ утверждает, что человек является ошибкой эволюции, что на последних этапах у «мыслящего тростника», то бишь, человека, что-то разладилось, что в его природном механизме допущен изъян, определенный конструкторский просчет. Все это будто бы приводит к параноидным тенденциям, которые прослеживаются в истории человечества. Недолго раздумывая – каким образом необходимо подправить «недоделанного», по меркам А. Кестлера и его поклонников, человека (беззащитных женщин в фильме), главный враг берется за плеть, за скальпель, за наркотики. Стоит ли удивляться тому, что в результате похожих идей и людей, типа доктора, и лечебных заведений, вроде «Института Роузвуд», на территории Европы появятся концлагеря, где эсэсовские доктора будут производить самые дикие, бесчеловечные, запредельной жестокости опыты над людьми.
Идеи А. Кестлера и других западных авторов нашли выход и в политике. Их подкупало следующее направление – обосновывая социальный консерватизм реставраторского толка, политики и ученые, идеологи этой ориентации широко пользуются данными антропологии, психоанализа и других мировоззренческих течений, трактующих различные проблемы человеческой природы.
Во многих странах Запада появился поток книг, исследований, фильмов, в которых утверждается, будто человек, как биологический вид, обладает врожденными умственными и психологическими дефектами. Он агрессивен, легко поддается грозным аффектам, органически не способен к мотивированному, осмысленному поведению. Авторы многочисленных работ толкуют о том, что человек вообще не поддается обучению, он страдает своего рода шизофренией, находится на стадии вырождения.
Для чего понадобились столь горькие самобичевания? Над этими «исследованиями» надстраивается своеобразная философия истории. Смысл ее сводится к тому, что разрушительное в человеке не проявлялось столь очевидно до тех пор, пока его поведение регулировалось традиционными механизмами: грозным авторитетом главы семьи, наставнической ролью государства, отеческой опекой церкви. Но вот в ходе безоглядного исторического прогресса эти структуры разрушились.
Теперь ничто не мешает часовому механизму мины отсчитывать роковые мгновения. Спасение только в одном: надо вернуться к прежним формам человеческого общежития, возродить неукоснительный авторитет силы и принуждения. Такова точка зрения неоконсерваторов. Итак, они полагают, что человечество в своем социальном развитии устремилось в логичном направлении, поскольку идеологи забыли о данных современной антропологии, не учитывают их в своих программных построениях. Все социальные платформы стоит пересмотреть с точки зрения современной антропологии.
Цивилизация, утверждают они, освобождает людей от инстинктивных форм поведения, навязывая им чуждые изначальной природе человека и чреватые разрушительной силой шаблоны поступков. Чем дальше продвигается история, тем хуже для людей, ибо все яснее проступают внутренние противоречия, заложенные в несовершенстве человека. Человек живет в постоянном разладе между духом и природой. Пока существовали некие традиционные и патриархальные связи, пока они регулировались грубой силой, принуждающей обуздывать вожделения людей, отмеченная несовместимость едва обнаруживалась. Но по мере гибели традиционных обществ, их разложения, все сильнее концентрировалась разрушительная энергия, всполохи которой стали так очевидны сегодня. Спасти человечество, как считают эти идеологи, можно, только возрождая патриархальные структуры, традиционные связи. Отсюда, провозглашаемый ими культ семьи. Было бы наивно думать, будто обостренный интерес к этой теме отражает их озабоченность в восстановлении попранных капитализмом нравственных отношений.
Суть дела состоит в том, что неоконсерваторы видят в семье авторитарного типа модель общественного устройства, наиболее последовательно соотносящуюся с человеческой природой. Строгая распределенность ролей, жесткая дисциплина, постоянная отеческая опека в сочетании с карами за инакомыслие, за нарушение заветов, беспрекословное подчинение традиции, «демократия мертвых», то есть, уважение к извечной мудрости, слепое подчинение авторитету – вот те черты, которые они хотели бы привить человеку и общественному организму.
Антропологические идеи воодушевили и так называемых «новых правых». В новейших биологических исследованиях они усмотрели призыв к ничем не обусловленной общественной активности, к творению истории по собственному произволу. «Новые правые» выступают против тех, кто отказывается учитывать биологическую природу человека. Но они полемизируют и с теми, кто хотел бы ограничить изучение человека одной природной сферой. Вот почему идеологи этой ориентации объявляют, что «человек – открытое миру, неориентированное существо».
А это означает, что его можно ориентировать куда угодно. Ведь он не обладает позитивными биологическими установками, у него нет специфической связи с какой-либо средой. Следовательно, подытоживают «новые правые», не существует ни естественного человека, ни естественного права, ни естественного порядка. Все специфически человеческое дано ему не от природы, а от культуры; не от биологии, а от истории. «Новые правые» отвергают всякий детерминизм, идущий все равно откуда – от биологии, расы, класса, экономики, пола, структуры или даже какой-либо метафизической божественности.
А это означает, что человек абсолютно свободен в своем поведении. Он может разрушить сложившиеся социальные институты и возродить прежние. Он волен делать все, что ему заблагорассудится. Нетрудно догадаться, к чему ведут призывы такого рода.
Безрадостный взгляд на природу человека оказал свое влияние и на либеральное сознание, даже на гуманистические концепции, воодушевленные протестом против государственно-монополистической организации. Традиционная тема человека, звучащая в экзистенциализме, феноменологии, обрела теперь искаженную интерпретацию. Вместо призывов к свободе все чаще раздаются голоса о бремени «личной воли», о непосильности замысла индивидуального жизнестроения. «Бегство от свободы» обыкновенного, заурядного человека стало господствующим сюжетом западного сознания.
Дерзновенность, самостоятельность, творческое начало личности осмысливается ныне в терминах маниакальной безответственной активности. Что кажется результатов осмысленной сознательной жизни индивида, то они предстают как следствие изначальной греховности «божьего сознания», о которой так много говорили церковники.
Позднее уже другие ученые, отмечая несовершенство современного человека отмечали, что человек несовершенное существо, а наш мир – незрелый. И то, и другое должно быть переделано. Именно несовершенством человека они пытались объяснить безумное поведение людей: войны, революции и т. д. Они утверждали, что эволюция подобна лабиринту со множеством тупиков. В один из этих тупиков и угодило человечество. Телесная организация человека, несмотря на свои явные преимущества по сравнению с другими видами, содержит серьезный конструктивный промах. Именно из-за него, из-за этой «ошибки природы» человек как биологический вид предрасположен к самоуничтожению. Выделившись из природы, человек утратил с ней связь и потерял возможность изменяться дальше. Социальность человека блокировала фактор естественного отбора и является тормозом на пути его дальнейшего восхождения по пути эволюции. Следовательно, человечеству предстоит одно из двух: либо избавиться от оков социума и позволить природе совершить эволюцию, либо человечество совершит самоубийство.
Весьма недалеки по смыслу слова А. Гитлера, которые привели Л. Повель и Ж. Бержье в известной книге «Утро магов». Гитлер говорит Раушнингу, главе данцигского сената: «Творение не завершено… Мир вышел на решающий поворот. Мы у шарнира времени. Планете предстоит встряска, масштабы которой вы, непосвященные, не в состоянии постигнуть. Наша революция – новый, вернее, конечный этап эволюции, ведущий к завершению хода истории».
Современный английский философ Артур Кестлер считает, что человеческий мозг – это жертва эволюционного просчета. Врожденную ущербность человека характеризует постоянный разрыв между разумом и эмоциями, между критическими способностями и иррациональными убеждениями, продиктованными чувствами. Действительно, современная наука констатирует, что в человеческом существе заложены две программы – инстинатуальная и социокультурная. По своим анатомическим и физиологическим функциям организм человека можно отнести к представителю животного мира. Как известно, существование животных направляется инстинктами. Они не способны выйти за пределы инстинктов и своих поведенческих моделей. Другое дело человек – во всем многообразии родов своей деятельности. Он обладает несоизмеримой с животными степенью свободы. Но социальность и культура ограничивают эту свободу и обязывают человека действовать по законам и правилам, установленным в человеческом обществе. Можно сказать, что в человеческом существе живут две совершенно разные программы, которые не очень-то уживаются вместе. Временами власть над сознанием берет одна – и изгоняет конкурента прочь, временами – другая – и ситуация меняется на противоположную.
В противовес этому у животного все «гармонично» и «естественно». Оно следует за своими инстинктами и не сколько не терзается угрызениями совести или метаниями души. Полнота приспособленности зверя к бытию надежно защищает его от психических травм. В этом смысле животные более «счастливы», чем люди, но… счастливы в своем неведении. На этом и построена основная коллизия фильма «Институт Роузвуд». В течение 120 лет этот институт, «научное учреждение» пытался создать гибрид – человека с душой зверя. И это ему удалось. Массовая казнь членов ордена в конце фильма – тому доказательство. Восторжествовали новые законы буржуазного общества. «Человек человеку – зверь». Фильм построен таким образом, что главная героиня должна продемонстрировать собственную пробужденную и внушенную ей звериную жестокость. Человек медленно, но неуклонно превращается в зверя.
Артур Кестлер, ссылаясь на распространенный эволюционный штамп, что природа наградила будущего человека сначала мозгом пресмыкающегося, затем млекопитающего, а уже потом – мозгом человека, указывает на невероятную коллизию, которая, по его мнению, должна возникнуть между разными слоями человеческой психики. Такая коллизия на самом деле существует. Однако А. Кестлер словно не замечает иного: действительно, в человеке изначально заложены качества потенциального зверя, но рядом с ним «дремлют» и другие качества – потенциального бога. Он может извлечь их из своего подсознания и стать реализованным богом. Каким путем пойдет человек – зависит только от него. С этой позиции становится ясно, что природная тяга к «озверению» – прирожденная черта человеческого существа, с которой он должен обязательно справиться… если, конечно, хочет остаться человеком. Но ни в коем случае не должен идти на поводу у своего звериного чувства, полагая, что в этом и состоит его спасение.
Западный экономист Дж. М. Кейне писал: «Трагедия современного человека состоит не в том, что он не знает, что ему делать, а в том, что он не хочет этого делать. Он считает, что для праведных поступков еще не наступило время. Однако, когда он увидит, что такое время наступило, то будет уже поздно». Человеческое общество в целом движется к своему финалу благодаря тому, что психика индивидов трансформируется отнюдь не в лучшую сторону. Каин стал первым убийцей только потому, что узы братской любви оказались тяжелым грузом для его изначально доброй души. После этого люди совершили неисчислимое количество убийств! Хотелось бы верить, что человечество в дальнейшем не пойдет проторенной дорогой, и может быть, не самая лучшая, но зато сегодня самая многочисленная и могущественная его часть, даже перестав быть доброй, не прикончит другую, малочисленную часть и не ввергнет цивилизацию в пламя очередной войны или техногенную катастрофу. Хочешь, не хочешь, а людям придется проявить разум и, «покопавшись» в своей душе, отыскать в ней забытую любовь. Иначе не выжить!
Не так давно я побывала в гостях – у них гостили друзья из Москвы и мне дали полистать книгу «Тайное становится явным», где были в очень четкой форме даны основные понятия по эволюции человека. Я так и не поняла, что это сборник или произведение одного автора. На обложке имя автора отсутствовало.
О чем же пишет автор? В системе эволюции, состоящей из четырех этапов, человек занимает высший. Ниже него находятся стадии животного, растения и минерала. Человек имеет как высшую, так и низшую природу. Высшая – уровень его Со-здания и Со-творения, то есть, прежде всего, создание души, а уже затем человека как формы. Низшая природа включает в себя все низшие стадии эволюции, пройденные человеком, иначе он не стал бы таковым, так как душа не имела бы возможности воплощения в тело человека.
Вы созданы по единому, изначальному образу… Образ предполагает образование или создание. Это ваше постоянное жизненное состояние: созидание чего-то. В его основе лежит величие и святость.
Сотворение, вот почему именно создание, а не «изготовление», и тем более не «производство». Вы изначально и есть создатели, потому что со-творцы – те, кто творит одновременно с кем-то, который является Высшим, так как все творение осуществляется по высшим принципам, в частности, сакральным геометрическим с настолько сложными изначальными для всего формами-образами, что в трехмерном виде их невозможно представить умом нынешнего оскудевшего разумом человека.
Любое творение осуществляется только на основе духовности, поэтому лишь человек из всех четырех звеньев эволюции может истинно творить: путем чувствознания своей мыслью создавать формы и наполнять их духовным содержанием… Если просто сделать материальную форму, не вдохнув в нее собой жизнь, она будет пуста.
Свято место пусто не бывает, поэтому в пустоту мгновенно устремляется тот (то), который жаждет заполнить собой все пустоты. Оно – тоже дух, но без души и жизни, потому это антижизнь, направленная в своем тотальном разрушении на все указанное: вас как сотворенных, и все творение с замахом на самого творца и Первотворца. Именно вы своим бездумным изготовлением, а не созданием, открываете путь дьяволу ко всему святому, в первую очередь – в себе. Если никто не встанет у него на пути, от вас в конечном итоге ничего не останется и сама душа прекратит существование. А душа – основа творческого импульса человека. Только путем предоставления вам свободы как абсолютного универсального права, вы можете ей распоряжаться и познать всю святость жизни и Духа жизни (Христа, Атума, Атома). Познание в данных условиях пространства-времени, в этой Вселенной осуществляется через антипод: посредством соприкосновения с силами антижизни (Антихриста, антиатома – антиматерии). Лишь так возможно пройти зло для того, чтобы осознать всю ценность и жизненность Добра, которое является природой Света и Любви, из эманаций (проявлений) которых состоит вся Божественность.
Чтобы превратить вас из творцов в разрушителей с подменой самого творения разрушением, они (множественность сил антижизни) намеренно и подспудно выхолащивают в вас век за веком высшую духовность – то, на основе чего вы творите, и чем наполняете формы. Они осуществляют это незримо и лукаво, чтобы вы, полагая себя творцами, превращались в разрушителей себя и всей планеты.
Путь саморазрушения один: вместо вашей эволюции от животного к человеку и далее – на следующие витки, вынудить вас деградировать, двигаясь обратно к животной стадии и далее – вниз. Лучше для них, если это будет не движение, а падение. Еще лучше, когда к нему кое-что добавлено, и оно стало «греховным падением», потому что в таком случае в вас одновременно внедряется на долгое время колоссальная тяжесть вины. Вина – это программирующая догма – установка, поэтому она введена в правовые системы всех стран в качестве базового понятия юридической ответственности. Саму вину искупить и «исправить» невозможно, но вы думаете, что можно и единственно возможно, убийцы вашего рода достигли такого в вас.
За всем, что вы сейчас наблюдаете кругом себя,– всей растлевающей «цивилизованностью», не имеющей ничего общего с истинной – стоит одно: обрушение, сброс вас на животный уровень. С этой целью они наполняют все языки как можно большим количеством конструкций с животной энергетикой, чтобы вы лишь думали, что общаетесь по-человечески. Если «смерть», то «собачья», если кто-то выражает недовольство, то слышит «не скули» и одновременно «с волками жить – по-волчьи выть»; если «услуга», то «медвежья», если «заморить голод», то «червя в животе». И далее со все большим разжиганием ненависти и любой жестокости в себе, когда в виде сравнения произносится «как собака», «как свинья», «как змея». Нигде вы не встретите выражение, подразумевающего убийство одного человека другим,– все неуклонно через стадию животного, превращенную в зверство. Завершается все просьбой «не буди во мне зверя» или жизненным наставлением «слабому»: «Однажды зверь в тебе тоже проснется». Большинство ничего не способно заметить, так как оно прошло стадию обработки юмором и теперь все воспринимает как шутку, с улыбкой убивая растения, животных, людей. Пока прикрытый улыбкой звериный оскал не проявит суть звериного затаившегося в человеке, однажды его впустившем. Не случайно гости «Института Роузвуд» одевают на себя звериные маски, когда в качестве зрителей они должны присутствовать на казни юной девушки-жертвы на ночном пиру-вакханалии в этом «заведении».
На массовом популяризация торжества животного начала, ведомого зверством, осуществляется через средства массового воздействия и оглупления. Наиболее сильное влияние идет через фильмы. Они снимаются по определенной программе со своей методикой и стадиями. Сначала тиражируются и внедряются в сознание образы «вольных», как «волк свободного племени», молодых людей, «забитых» в детстве в лесу и выращенных в звериной стае. Они делают все, чего не удается обычным людям: «покоряют все вершины» и становятся «героями», признаваемыми живущими в обществе «слабыми» индивидами. Ходят в звериных шкурах с ожерельем из зубов на груди и с перьями в волосах, издают звуки животных и понимают их язык. «Свобода» полная, делай, что желаешь, совокупляйся с кем хочешь – с любым зверем у всех на виду, живи в дупле или в корнях под деревом и всю жизнь «объезжай коней» и затравливай на охоте зверей, среди которых вырос. Последнее звучит «дико», ломая всю стройную образность, но приходится на это закрыть глаза, так как противоречит во лжи – идеологии не избежать. После выхода множества таких фильмов с их многократным повторением, пока внедрение установок в коллективное сознание не достигнет необходимого и достаточного уровня, выпускаются зрелища с жанровым смешением, когда человек-обезьяна попадает в самый развитый и густонаселенный город планеты, а человек-рыба полностью испытывает на себе все людские «драматические» переживания и испытания. Сначала – ты «повелитель зверей», потом – «повелитель стихий». Одновременно с данной линией массовой гипнотической психотропной обработки, называемой идеологией-пропагандой, ведется вторая, с виду противоположная первой: внедрять в ваше сознание, что это всего лишь фильмы-сказки, и ничего страшного-ужасного в них быть не может. Кто вас стращает, тот сам же и «успокаивает». У идеологов это называется соответствующими машинными буквенно-цифровыми кодами. По-русски именуется очень просто – лицемерие. Ведет это к вашему разложению, когда единая личность разбивается на два куска, те – еще на два, и так далее, пока от всей личности не останется ничего и вас будет не видно в обществе, которое в целом атакуется и программируется отдельно для воздействия на каждого из нас в качестве «среды».
Автор книги очень четко объясняет цель и задачи программирования людей, он предупреждает об особой роли современной идеологии, к которой мы относились достаточно беспечно.
Вот что говорит автор: «Они долго программировали вас в своих античеловеческих целях. Любая программа суть отрицательное. Положителен План, а не программа. План имеет множество уровней, каждый из которых содержит множество подуровней. Программировать сознание человека, то есть, разрушать систему сознания с оставлением в нем лишь конкретных гипнотических установок, можно от уровня к уровню, а можно одновременно на нескольких уровнях. Чем большая часть вашего сознания замутнена и порабощена, тем легче вами манипулировать и превращать Светлых в темных. Один из ведущих методов зловещего дьявольского программирования (перекодирование ваших частот), затрачивающий самые глубины сознания,– войны и все, что с ними связано.
То, что в войнах совершаются массовые убийства, ясно всем. То, что стоит за этим, видно немногим. Большинство продолжает думать так, как ему приказано. Войны устраиваются для захвата территорий и порабощения оставшихся или оставленных в живых людей. В них всегда есть две стороны: нападающая и защищающаяся. Далее следует ряд дополнительных уровней данного пласта психокодирования и контроля. Завершается все установкой: любая война – игра и ее можно выиграть, как дело в суде. Начальный уровень внедрения – детские игры в войну. Промежуточная стадия – например, компьютерная программа для солдат «Обмен сном», где они могут бить, резать, душить друг друга, а потом просыпаться, чтобы начать с начала. Убивают они именно друг друга – это «друг» и «друзья», что не передаваемо на английский язык, как и то, что лежит в основе русского «другой» и что в действительности, отражаемой русским языком, никаких других не бывает, а есть только свои родные, если это жизнь и Свет. Окончание внедрения – установка «театр военных действий», введенная в подсознание прежде всего военных, которых по степени запуганности и запутанности превосходят лишь «верующие» религий или сектанты. Вспомним американские фильмы о военной муштре – выдержать ее способен далеко не каждый. «Тест-реальность» призвана стереть грань между реальностью и лицедейством театра, чтобы все стали лицемерами. Лицемерие сведено к двуличности, и никто не смотрит вглубь. Конечная цель, достигаемая посредством наполнения солдата сутью порока. Лицемерие, состоит в разбивании вашей личности и индивидуальности на осколки. Кто-то из них, убийц человеческой личности, называет эти куски «субличностями», кто-то по-другому. Такой метод взрывной психической атаки суть всей современной психологической работы с людьми.
«Институт Роузвуд» был создан для того, чтобы стать экспериментальной площадкой для манипуляций с сознанием. Время шло, менялись методы, но цель оставалась прежней – перестройка человеческой личности, манипуляции и подготовка к изменению массового сознания. Индивид, прошедший подготовку в Институте был подобен болезнетворной бактерии, которая могла вызвать психическую эпидемию. Человек превращался в болезнетворный организм. Сколько таких «так называемых научных учреждений», как «Институт Роузвуд» существует на планете – вам не ответит никто. Но то, что они весьма успешно действуют – никто отрицать не станет.
У меня больший интерес вызывает точка зрения Мастера Сии, которую он высказал в книге «Трансформация. Трансценденция внимания», где он говорит о безусловности роста сознания каждого из нас. А если и есть особые условия – так это необходимость отбросить накопившийся тысячелетиями груз психосоматических ран прошлого, создающих разделенность и шизофрению ума.
Главным «достоянием» современного мира является то, что человек практически потерял связь с целым, он потерял связь с самим собой, со своим живым Сознанием, полностью полагаясь на роботизированную часть ума. В результате – кризис его внешней и внутренней экологии – кризис сознания.
Наука не в состоянии оказать серьезную существенную помощь. По тому, как она смотрит на мир, ей все труднее становится видеть целое. Научные знания не несут духа переживания настоящего момента, в них нет текучести жизни, это сухой усредненный опыт минувшего. Жизнь – это постоянно меняющийся и не прекращающийся поток энергии силы, любви и свободы, который невозможно остановить или разделить, его можно только прожить тотально и до конца. Жизнь есть в каждом мгновении вне всяких знаний о ней, она вне прошлого и будущего.
Поэтому такие учреждения, как «Институт Роузвуд» изначально были обречены на неудачу. Они могли выпускать машинообразных роботов, «живых кукол», но вот создать живого, счастливого человека им было не под силу. Потому и потерпело крушение старое руководство Института, но вряд ли это удастся новой хозяйке «Института Роузвуд», так как вместо юной, непосредственной, чистой девушки перед нами новый, выращенный и опробованный кровавым крещением человеческий монстр.
Окончание. Начало в первой части, и второй части